Со временем стало выявляться, что показания «свидетелей» самоубийства Гитлера мало что стоят. Опираясь на свои исследования, а также на работы Е.М. Ржевской, А. Иоахимстиллера, В. Мазера, В.А. Брюханов писал: «Понятно, что Гитлер имел совершенно законное право побеспокоиться о своей жизни и здоровье чуть больше, чем это делали непосредственные руководители государств антигитлеровской коалиции вместе со всеми их многочисленными советниками и профессиональными убийцами, столь трогательно заботившимися о Гитлере вплоть до самого конца войны!
Гитлер и побеспокоился — об этом свидетельствовал известный персонаж, прославившийся своими запутанными и противоречивыми признаниями и показаниями, зубной техник Фриц Эхтман.
В мае-июне 1945 года он “опознал” “труп Гитлера” по якобы изготовленным им самим зубным протезам, которых он на самом деле не мог изготавливать — они были сделаны и установлены за несколько лет до его появления в окружении Гитлера.
Затем к лету 1947 года Эхтману уже основательно надоело сидеть в советской тюрьме, и он начал осторожно, но очень прозрачно намекать на то, что ещё в январе 1945 года получил чёткое задание на изготовление дубликатов искусственных зубов Гитлера для последующей их установки его двойнику.
Но политическая конъюнктура складывалась так, что никто в этих откровениях Эхтмана тогда не нуждался, и пришлось ему посидеть ещё немало лет, а потом, позднее, возник спрос на совсем другие его показания — и уж он постарался не подкачать, снова доказывая, что в 1945 году опознал труп подлинного Гитлера, а потом вновь стал сеять в этом сомнения! Что сделаешь, если жизнь прирождённых или воспитанных лжесвидетелей обычно далека от безмятежности, покоя и комфорта и, главное, от последовательности!..» [121] .
Зададимся вопросом: если Гитлер действительно уцелел, то могли ли об этом не знать лидеры держав — членов антигитлеровской коалиции? Не могли. Кстати, они никогда не утверждали, что у них есть доказательства смерти «Алоизыча». Сталин в Потсдаме (17 июля 1945 г.) настаивал, что Гитлеру удалось скрыться; Жуков (6 августа 1945 г.): «Опознанного трупа Гитлера мы не нашли»; Эйзенхауэр (12 октября 1945 г.): «Есть все основания утверждать, что Гитлер мёртв, но нет ни малейшего прямого доказательства этого факта».
В-третьих, С. Данстен и Дж. Уильямс подчёркивают (и убедительно доказывают этот тезис содержанием своей книги), что «побег Гитлера из Берлина… на удивление хорошо задокументирован» [122] .
Думаю, если предположить, что мировые лидеры знали, что Гитлер жив (они ни разу не позволили себе прямо сказать, что он мёртв) и при этом не предприняли мер к его поимке, значит, речь должна идти о молчаливом согласии или просто о сговоре или, если угодно, о договорённости. Гитлеру могли позволить уйти в будто бы небытие — в обмен на что-то, на какие-то козыри, которые фюрер выложил на стол.
«Козыри» эти были представлены как «кнутом», так и «пряником». «Кнут» — угроза подвергнуть бомбардировке новым оружием восточное побережье США, и есть сведения, что демонстрация была проведена (американские власти представили её как взрыв снаряда или снарядов неподалеку от Нью-Йорка). Но «пряники» были значительно мощнее. Речь идет о трёх вещах.
Первое. Часть награбленных богатств; американцы захватили только «золото рейха» (около 20 % общих «запасов»), которым профинансировали план Маршалла, но не нашли «золото партии», которым ведал обергруппенфюрер СС Франц Шварц, и «золото СС». Ограбление Европы было одной из составляющих гитлеровской политики в частности и Второй мировой войны вообще. Впрочем, по некоторым сведениям, военно-морская (sic!) разведка Германии ещё в 1931 г. составила список крупнейших государственных и частных коллекций произведений искусств, антиквариата и нумизматики в Европе. После оккупации нужно было только подгонять грузовики по означенным адресам. «История Второй мировой войны, — пишет А. Мосякин, — это не только вполне изученная картина военных действий, но и ещё не вспаханная целина бесконечных перемещений, насильственных изъятий и гибели культурного и исторического наследия целых народов. Под грохот пушек творился вселенский “круговорот сокровищ”. Эшелонами из одних мест в другие вывозились произведения искусства, ценности дворцов, музеев, церквей, и библиотек, частные и государственные архивы, имущество граждан. Сначала народы большинства европейских стран ограбили гитлеровцы и их приспешники, а потом награбленное ими “прихватизировали” победители. И здесь надо отчётливо понимать, что за этим стояло не примитивное воровство (хотя и оно имело место), а нечто гораздо большее. Ещё Гитлер хотел использовать награбленные им ценности как инструмент в будущих мирных переговорах. Об этом пишет в своих мемуарах Альберт Шпеер, о том же есть документы в архиве Г. Штайна» [123] . В данном контексте важно, что Гитлер исходно собирался использовать награбленное в качестве «гирьки» на весах мирных переговоров. А грабили немцы систематически и в огромных масштабах. Этим занимался Оперативный штаб рейхсляйтера Розенберга (Einsatzstab Reichsleiter Rosenberg fur die Besetzen Gebiete — ERR [124] ') под руководством Альфреда Розенберга. Это не говоря о том, что нацисты опустошили центральные банки всех захваченных стран.
Второе, и это очень важно, козырем мог быть убойный компромат на мировую верхушку, нарытый немецкой разведкой и агентурой влияния в 1920-е — первой половине 1940-х годов.
Третье — часть технических достижений рейха (патенты, технологии), который по ряду направлений обогнал СССР и США на десятилетия. По мнению К.П. Хидрика, одним из объектов технического отступного, переданного Борманом американцам, мог быть уран и взрыватели для атомных бомб, сброшенных в августе 1945 г. на Хиросиму и Нагасаки. В истории с Манхэттенским проектом есть одна загадка: американцам ещё в начале 1945 г. катастрофически не хватало урана, и они никак не могли произвести хорошие взрыватели — а в августе они уже сбрасывали атомные бомбы на японские города. В работе «Критическая масса: как нацистская Германия отдала обогащённый уран для создания американской атомной бомбы» К.П. Хидрик [125] пишет, что бомба «Little boy», сброшенная на Хиросиму, содержала 64,15 кг обогащённого урана — это практически всё, что было произведено с середины 1944 г. в США (в Оук Ридж, Теннеси), для второй бомбы урана не было, но бомба появилась.
Загадка разрешается, если предположить, что уран и взрыватели были переданы американцам в обмен на отказ от преследования после войны. Есть ли свидетельства в пользу такого предположения? Целый ряд исследователей, включая К.П. Хидрика (его работа основана на документах Национального Архива США), Дж. Фаррелла, Дж. Марса, X. Стивенса и других считают, что есть. Главную роль в истории с передачей урана играла подводная лодка U-234. Она отплыла из Киля в марте 1945 г. На борту находился изобретатель взрывателя для атомной бомбы доктор Хайнц Шлике, два японских офицера — полковник ВВС Гэндзо Сёси и капитан ВМС Хидео Томокага, а также 240 метрических тонн груза, включая два разобранных истребителя МЕ-262, взрыватели и десять позолоченных цилиндров с 560 кг окиси урана (этого хватило бы для восьми таких бомб, типа той, что была сброшена на Хиросиму; у самих американцев едва хватило на одну).
Использование позолоченных цилиндров свидетельствует о том, что речь идёт о высокообогащённом уране-235: золото — эффективная защита от радиации. Члены команды посмеивались над японцами, под руководством которых вносили груз, замаркированный «U-235», полагая, что те перепутали номер подводной лодки (U-234). Но путаницы не было: маркировка U-235 означала уран, который предназначался для японцев и их бомбы. Однако 14 мая 1945 г. U-234 получила из Берлина приказ (реально его в это время мог отдать только Борман) сдаться американцам; узнав о сдаче, японцы покончили самоубийством и были похоронены в море. Когда американцы официально предъявили захваченный груз морскому ведомству, в нём отсутствовали оба истребителя и 70 т. груза [126] .